Общество гурманов: [сборник] - Джеймс Блэйлок

— Вижу, вы читали мистера Дарвина. В этом споре я твердо придерживаюсь стороны ангелов, сэр. Ничего не имею против оппонентов, но пусть оставят своих обезьян себе.

— Мистер Дарвин расплакался бы от счастья, увидев такой улов, — сказал Сент-Ив. — А вам придется признать, что мы наблюдаем здесь целый ряд необычных явлений природы: и этот необъяснимый водопад, и вымершая двоякодышащая рыба.

Он открыл свой заплечный мешок и уложил двоякодышащую рыбу среди белых грибов и лисичек, где она немного побилась и затихла. Она вполне может потерпеть временные неудобства, пока Сент-Ив не выпустит ее в один из аквариумов в теплице.

— Вы уверены, что этого потока воды три дня назад здесь не было? В конце концов, вы проходили здесь уже на закате солнца. Может быть, в воде просто не отражался свет.

— Нет, сэр. Никогда в жизни не был настолько в чем-то уверен. Я бы совершенно точно влез прямо в этот водопад. Очевидно, вода совсем недавно полилась из дыры в небе и принесла с собой «невозможную» рыбу. Буду рад считать это чудом, столь редким в наши мрачные последние дни. Что оно предвещает, сказать не могу. Пути Господни неисповедимы, как говорится в гимне мистера Каупера.

— Я лишь собирался предположить, что поток воды может прекратиться столь же внезапно, как и возник.

— В таком случае возрадуйтесь, профессор! Полагаю, мы появились здесь в самый подходящий день. Не буду отвлекать вас от вашей двоякодышащей рыбы, пойду гляну на лишайники.

Хэмпсон направился к каменным столбам, но тут же споткнулся о какой-то погруженный в глину предмет, лишь немного выступающий на поверхность. Он остановился, выдернул его из грязи и сполоснул в водопаде — это оказалась керамическая пивная бутылка, закупоренная пробкой. На обожженной глине рельефно выступало: Т. Дейнс, пивоварня «Якорь», Айлсфорд.

— Какое разочарование, — сказал Сент-Ив. — Оказывается, на нашей укромной поляне кто-то уже устраивал пикник.

— Не уверен, что соглашусь с вами на этот счет, — возразил Хэмпсон. — Бутылка валялась в глинистой луже — а я не видел здесь этой лужи три дня назад. Дождей с тех пор не было. Где же следы этого призрачного любителя пикников? Почему бы не предположить, что и бутылка тоже упала с неба и целиком вошла в глину при падении?

— Возможно, это повторение чуда с хлебами и рыбами, однако на сей раз перед нами бутылочное пиво и несъедобная двоякодышащая рыба.

— Вам хочется пошутить, но это уже совсем на грани богохульства.

— Однако совсем простое чудо для бога, я полагаю, — Сент-Ив вытащил пробку и поднес горлышко бутылки к носу, чтобы понюхать. — Запах пива начисто отсутствует, — констатировал он. Он заглянул внутрь: солнечный луч проник в темное нутро бутылки и осветил нечто похожее на свернутый листок бумаги. Лэнгдон осторожно вытащил его, стараясь при этом не порвать мокрую бумагу — листок, вырванный из обычной карманной записной книжки, с несколькими написанными от руки строчками, частично уничтоженными сыростью: «…через открытые врата портала… Китае, но меня унесло… газовый баллон практически уничтожен, но, к счастью… Вполне возможно, великий бог Форт разгневан… Моей возлюбленной Памеле».

Остальное написанное на листке разобрать не представлялось возможным, за исключением имени «Крижанек», нацарапанном в конце послания.

Сент-Ив наполнил опустевшую бутылку водой из водопада, снова закупорил ее пробкой и положил в заплечный мешок к двоякодышащей рыбе.

ОТКРОЙСЯ

Со времени закрытия библиотеки прошел уже час, и в ее круглом зале воцарилось долгожданное безлюдье. Мисс Джулия Пикерел обтерла слегка намасленной тряпкой мраморные постаменты, поддерживающие высокие канделябры, наслаждаясь тишиной и изяществом расписных панелей потолка, стен и высоких стрельчатых окон, выходящих на Брайант-парк. Электрические свечи и лампы заливали зал розоватым светом, а снаружи спускались сумерки. Ей редко доводилось оставаться в зале одной, и сейчас она чувствовала себя почти как герцогиня в своем дворце, хотя герцогиня вряд ли ходила бы по нему с тряпкой.

Вдруг раздался скрип колес, и она, раздраженная помехой, оглянулась на шум. Коренастый низкорослый мужчина вошел в большой зал, толкая перед собой тележку с двумя поставленными друг на друга стульями с мягкой обивкой. Очки и густые усы делали его похожим на земноводное. Мисс Пикерел сразу узнала посетителя, хотя зачем ему понадобилось возить через зал мебель, оставалось загадкой. Не испытывая никакого желания разговаривать с ним и не желая быть замеченной, она отвернулась. Джулия знала его жену Анну, они даже дружили, поскольку обе состояли в Обществе попугая. Несколько недель назад мистер Форт — полное имя Чарлз Форт, эксцентрик нижненемецкого происхождения — сопровождал Анну на одно из заседаний, где сидел, явно скучая и ковыряя в зубах. Он подолгу просиживал в библиотеке, однако ему уже давно было пора уйти вместе с остальными посетителями — здание закрыто, и двери уже заперты.

Услышав, что тележка проехала у нее за спиной, Джулия, подождав немного, выглянула и увидела, как Форт поворачивает за угол в дальнем конце зала и исчезает в высокой арке, за которой находилась галерея, — что, в свою очередь, тоже показалось ей странным. Довольно небольшая галерея с увешанными гобеленами стенами никуда не вела, выйти из нее можно было только через ту же арку. Кроме того, там пусто, никакой мебели — зачем же стулья?

Требовать объяснений у этого сумасшедшего, вполне возможно опасного, было не в ее характере. Очевидно, что он прятался где-то в библиотеке, чтобы не вывели после закрытия, а значит, не замышлял ничего хорошего. Отойдя в тень колонны, Джулия решила дождаться его возвращения. Послышалась какая-то возня, шорох, а затем голосом, более уместным на палубе корабля, чем в библиотеке, Форт, словно отдавая приказ, провозгласил: «Откройся». Снова послышалась возня, деревянный стук, и наступила полная тишина.

Потеряв наконец терпение, Джулия прокралась вдоль стены к краю арки и заглянула за угол. Галерея была пуста. Мистер Форт бесследно исчез вместе со стульями. Зато посреди комнаты одиноко стояла пустая тележка. Никаких признаков того, что сюда кто-то заходил, если не считать слабого покачивания огромного гобелена на восточной стене, не наблюдалось. Это был ее любимый, очень старый гобелен — причудливая хижина на обрыве над океаном, солнечный луч освещает закругленную входную дверь.

Она вошла в галерею и нерешительно подошла к гобелену, который уже не колыхался. Ни малейшего движения воздуха — возможно, Форт притаился за гобеленом и собирается выскочить оттуда. Джулия посмотрела в узкий просвет снизу, ожидая увидеть носки его ботинок, но, ничего не обнаружив, решительно откинула край гобелена от стены и заглянула за него. Форта там